Интервью "Волшебной Горе" (2004)
Волшебная Гора: Лекции о Дионисе выдают в Вас человека античности, видящего мир совершенно иными глазами. Древним грекам было неведомо представление о Дьяволе; смерть не означала для них ни приобретения более точных знаний о мироустройстве, ни необходимости держать ответ за прожитую жизнь; кроме того, сам мир был, так сказать, почти незыблем, ибо в мифах нет прямых указаний ни на Гибель богов, ни на Апокалипсис. Однако в других Ваших работах Вы нередко упоминаете и Дьявола, и посмертную ответственность, и приближение всеобщего Конца. Как Вам удается столь органично сочетать обе точки отсчета?
Евгений Головин: Я пишу для читателей, воспитанных в традиции монотеизма, который под разными своими вариантами (единство, принципиальность, полюс чего бы то ни было, единая ось, целеустремленность, цельность и т.п.) проник в плоть и кровь. Всё, что ведет к распаду, растворению, разврату, то есть к многополярности бытия, суть функциональность дьявола. Он – катализатор деформации. Христиане любят изображать его под видом Пана или Диониса – античных богов напряженной и беспредельной жизни, исключающей смерть в иудео-христианском понимании. Никакой близости меж христианством и язычеством быть не может, поскольку христианство, сводящее человека к ситуации раба, является религией антижизни, тиранов, лидеров, диктаторов и всякого разбора авторитетов.
- В Ваших последних работах все чаще звучит мотив предупреждения. Вы обращаетесь к одному и тому же кругу проблем, которые, как нам кажется, представляются Вам самыми важными сегодня – «расчеловечивание», дьяволизация общества. Такое впечатление, что Вы торопитесь сказать об этом как можно большему числу людей, чтобы не допустить достижения некоей критической точки.
Мне совсем несвойственны ламентации касательно «расчеловечивания» либо гуманитарной инволюции. Это легитимно лишь для монотеизма. Тем не менее, вы правильно заметили, что в моих текстах случаются «оханья» на эту тему. Что делать? Увы, после стольких поколений монотеистов очень и очень трудно аннигилировать печать крещенья. Даже император Юлиан свершил сие лишь кровью жертвенного быка. Я поздно сообразил, что язычество нельзя изучать по книгам греческой или египетской мифологии, совершенно контаминированной арабами и христианами.
- Традиционализм как учение всегда связывается с именем Генона. Однако все те, кто продолжал геноновскую линию в России, так или иначе отступили от ортодоксального генонизма. Одним представляется ошибочной концепция контринициации, другие считают, что учение Генона в его глубинных аспектах мало чем отличается от того, о чем писали Блаватская и Рерихи. Наконец, согласно одному из мнениий, Генон, при всей его проницательности, не увидел самого главного – того, что иерархия традиционного общества полностью воспроизведена в современном мире, с той только разницей, что сегоднешние жрецы служат религии золота непосредственно, без упоминаний Ваала и Астарты. С точки зрения этих последних, никакого нового кризиса современный мир не переживает, ибо все символическте функции выполняются людьми так же неукоснительно, как в древнем Вавилоне – люди лишь не догадываются об этом. Генон же, сам того не желая, пролил свет на эту тайну жрецов – отсюда его маргинализация клерикалами. Что Вы думаете об этом?
Этот вопрос дополняет предыдущий. Культ религии золота – довольно четкая пародия на, условно говоря, традиционный общественный уклад (об этом несколько позже). Достаточно одного примера. После казни английского короля Карла I в 1649 году в лондонских цирках появилась фигура клоуна (искаженное тогдашнее crown – король). Этот персонаж старался максимально копировать убиенного монарха, что вызывало восторг зрителей. Религия золота – пародия на любую, так сказать, нормальную религию, ибо структурирована совершенно наоборот. Во-первых, ее понтифекс трансцендентален – это либо инфернальный бог Плутон, либо гипотетический «самый главный банкир»; во-вторых, благополучие и сила такой религии зависят, противу общего мнения, от пламенной веры люмпенов, бомжей и прочих отбросов общества в светлый идеал денег. Здесь, кстати говоря, необходимо примечание касательно правильного словоупотребления. Слово «форма», которое у Аристотеля значит «качественное содержание», по-русски полностью изменило смысл: оно предполагает нечто внешнее, очертание, силуэт, нечто противоположное «содержанию» (например, выражение «только для проформы»), что лишний раз доказывает принципиальную матриархальность русского языка.
- Имеет ли для Вас какой-либо смысл термин «примордиальная традиция»?
Вопрос о tradition primordiale связан вопросом о Рене Геноне. Тут требуется осторожность. Похоже, речь идет о платоническом «первоедином» диалога «Парменид» и о разнице языческого и христианского неоплатонизма. Тот и другой признают высший Принцип и его эманации (интеллект, разум, душа и т.д.). Расхождение вот в чем: для язычников нет возвратного движения к центру, эманации первоединого растворяются в хаосе, тогда как для христиан подобный возврат есть «путь, истина и жизнь». Христианские неоплатоники – Скотт Эриугена, Бонавентура, далее Николай Кузанский – признают крайний минимум света в глубине тьмы, что обеспечивает «путь наверх». Миссия Рене Генона так или иначе связана с идеей спасения избранных от «царства количества». Его идея касательно первичной традиции подразумевает начало, цикличность и прочие платонические категории. Всё это, понятно, совершенно чуждо язычеству. - Вы неоднократно подчеркивали, что являетесь человеком западной, европейской традиции. При этом Вас невозможно представить жителем западной Европы или США, человеком, взирающим на Нотр-Дам из толпы туристов, которые жуют гамбургеры; для нас Евгений Головин – явление, возможное только в России. Вы чураетесь политики, в Ваших текстах и выступлениях нет патриотической вербалистики. Тем не менее, нам кажется, что Вы живете в России не случайно, что Вам не безразлично, где жить.
Увлечен ли я западной культурой? Да, в аспекте ее патриархальности. Мы, русские, живем в матриархальной стране, потому т.н. русская культура неизбежно должна заимствовать нечто мужское или активный огонь со стороны соседей, близких нам по структуре языка и музыки. Можно очень даже любить свою родину, но игнорировать отечество, то есть череду мужских групп или «сыновей матери», номинально правящих этой страной.
- Расскажите, какого Вы мнения об учении Гурджиева (самого Гурджиева, не его многочисленных продолжателей). Некоторые тезисы из Ваших последних работ перекликаются с тем, к чему постоянно возвращался Гурджиев (отсутствие души у многих людей, механистичность человека и т.д.).
Если мы вполне можем заимствовать западно-европейскую культуру, это совсем не значит, что нам полезны инициации и провокации со стороны совершенно чуждых ареалов. Наличие аналогий с философскими системами Индии, Китая или мусульманских стран отнюдь не дает нам право на эзотерическую всеядность. Можно ради интереса ознакомиться с учениями Гурджиева, Кришнамурти или Пака Субу, но нельзя принимать их всерьез.
